Черный о красных. 44 года в Советском Союзе. Автобиография черного американца

Студенты из крестьянских семей, поступившие в институт в 27–29 лет, сохраняют практически неизменным свое представление о мире после окончания учебы. Их научили выполнять определенные функции, и они знают, что, если будут усердно трудиться, им будет гарантировано жилье, еда и некоторая медицинская помощь. Зачем тратить энергию на приобретение дополнительных знаний? Какой в этом смысл?

В основном все руководствуются простейшей философией: живи, пока живется, как все, чтобы не навлечь на себя беду, а то и смерть. Огромное большинство русских склонны безропотно принимать судьбу и довольствоваться тем, что есть.

Несмотря на все тяготы, годы войны не были столь угнетающе страшными, как время до- и послевоенных чисток. По крайней мере, когда начинала выть сирена, вы могли укрыться в ближайшем бомбоубежище. Когда же к вам в дверь посреди ночи стучали офицеры НКВД, искать спасения было негде.

После полуночи гости снова поднимали тост за тостом, а потом затянули старинные русские песни, и мне открылась русская душа с ее тоской и болью. Сердца всех собравшихся в комнате источали печаль — это был горький плач о прошлом и настоящем. Я бы даже сказал, что временами печаль эта была глубже и горше, чем в блюзах, которые поют американские черные — с их наследием рабства, с их лишениями и отверженностью. Глубоко в душе они оплакивали свои страдания и изливали их в песне.

1972 году, когда советская экономика явно катилась по наклонной плоскости, Америка не должна была препятствовать начавшемуся спаду. Вместо этого американцы открыто и втайне принялись помогать Советам. Я еще жил в Советском Союзе, когда он начал покупать американское зерно. Русские не имели ни малейшего представления, откуда это зерно поступает. Когда я уезжал, в 1974 году, советские заводы все еще использовали оборудование, закупленное за границей в тридцатые годы. Станки были в плохом состоянии, что не удивительно, ведь на них работали в три смены, семь дней в неделю на протяжении сорока лет. Они часто ломались, требовали ремонта, но потеря времени грозила невыполнением военных заказов, поэтому руководство заводов не шло на серьезный ремонт.

Они похваляются своей способностью покрепче затягивать пояса и стремятся сделать все возможное ради того, чтобы сокрушить США.

Один из коммунистов, который пришел на завод в 1948 году, после армии, и был известен как сторожевой пес партии и доносчик, встал и спросил сердито: «Предположим, товарищ Робинсон, мы позволим вам поехать в Африку. Кто может гарантировать, что как только вы там окажетесь, к вам не вернутся ваши старые буржуазные взгляды?»

Он хотел, чтобы я нарушил закон, по которому жителям Москвы запрещалось предоставлять посторонним свою жилплощадь, не получив предварительно разрешение в отделении милиции. Впервые об этом объявили во время войны, некоторое время после смерти Сталина было послабление, а теперь закон снова вошел в силу, и за его несоблюдение, как все знали, строго наказывали.

Органы госбезопасности стали еще более активными начиная с середины шестидесятых годов, после того как в октябре 1964 года Леонид Брежнев сменил Никиту Хрущева на посту Первого секретаря ЦК КПСС. Хрущев не прибегал к репрессиям, подобно Сталину, но Брежнев оказался хуже Хрущева и более изощренным, чем Сталин. Вскоре после того как он пришел к власти, он воскресил российскую практику XIX века объявлять сумасшедшими и заключать в психиатрические лечебницы тех, кто осмелился поднять свой голос против режима.

— Так вот, представьте себе, что последние четыре года каждый раз, когда вы уезжаете в отпуск, вашу комнату обыскивают в поисках инкриминирующих вас документов. Представьте себе, что эти документы забирают, фотографируют и возвращают — но так, чтобы вы сразу поняли, что кто-то рылся в ваших вещах. Если бы такое случилось с вами, что бы вы почувствовали? Отвращение к системе? Обиду?