Кураж

Марс довольно чавкает где-то под столом, выдавая его с головой. И Тэхён поджимает губы, чтобы улыбаться не так явно, на что мужчина лишь вздыхает, возвращая всё внимание Нане

А Чонгук что-то шепчет ей, на что Нана понимающе кивает, и, кинув взгляд на Тэхёна, обходит стол. Тот сперва не понимает, а когда на щеке остаётся тёплый поцелуй, то готов провалиться сквозь землю, потому что счастливую Нану сейчас не затмит ни одно солнце. Щёки нещадно жжет, у Тэхёна даже голова кружится от стыда, а стоит Чонгуку уйти, прикрыв глаза, говорит:

— Я – нет. Чон Чонгук, которого все знают, владелец второго самого престижного цирка в мире на такое не способен, ты прав. Но тот идиот, которого ты из меня делаешь… — усмехается мужчина. — Ты понятия не имеешь, на что способен он, если очень хорошо попросить

Я в десять раз богаче, чем вот он. Може

— Ты-то зверь? Хорёк домашний.

— Как ты со мной разговариваешь? — неверяще смеётся Чонгук.

Ему всё кажется, что это всего лишь слова, на которые тело не должно реагировать мурашками и трепетом, но стоит Чонгуку в самом деле присесть перед ним на корточки, чтобы опуститься на колени, это кажется чем-то запредельным. Как будто он спит, всё случившееся и сказанное – несбыточная фантазия. Но его так крепко держат за бедра, упираясь лбом в живот, так горячо дышат, что это ощущается даже через слой ткани.

Чонгук, идиот, улыбается. Устало, тяжело, как будто и это даётся ему с непосильным трудом.

секунду по комнате разлетается звук звонкой пощёчины. Это больно – Тэхён уверен. У него в глазах самая настоящая ярость.

Тэхён, — у Чонгука опускаются плечи.

Невероятно… Чувствует себя виноватым

— Прости. Согласен, я идиот, — сенсация уже и то, что Чонгук извиняется в сотый раз за прошедшие несколько минут.