Там, где раки поют

В жизненном тупике, отчаянии или одиночестве человек возвращается к инстинктам, нацеленным на выживание, — суровым и справедливым.

Наверное, природа — самая надежная в мире опора, единственное, за что стоит держаться.

Тут поднялся ветер, сорвались с веток тысячи желтых платановых листьев, закружились в воздухе. Осенние листья не падают, они летят. И никуда не торопятся, им лишь бы побыть в воздухе подольше, хоть на миг, — другого случая им не представится. Искрясь на солнце, они кружились, парили, порхали, подхваченные крошечными вихрями.

Не повстречала бы вас —
Не знала бы вас.
Я вас повстречала,
Узнала я вас
И полюбила —
Навек.

Шкипер продолжал:
— Ты не думай, что поэзия — это для неженок. Есть, конечно, и слюнявые стишки про любовь, но есть и смешные, и о природе, и про войну. На то и нужна поэзия, душу бередить.
Отец не раз говорил Тейту, что настоящий мужчина не стыдится слез, всем сердцем чувствует поэзию и оперу и способен защитить женщину

Осенние листья не падают, они летят. И никуда не торопятся, им лишь бы побыть в воздухе подольше, хоть на миг, – другого случая им не представится

Не ищи опоры в другом — упадешь

Киа нравилось быть частью природного порядка, незыблемого, как приливы и отливы. Как никто другой бы­ла она связана с планетой и всем живым. Вросла корнями в родную почву. Дочь земли, плоть от плоти.

Прибрежное болото — совсем не то что лесное. Прибрежное болото — обитель света, здесь травы поднимаются прямо из воды, а вода сливается с небом. Здесь вьются медлительные ручейки, несут с собою к морю осколки солнца, и взлетают голенастые цапли — с неуклюжей грацией, будто не созданы они для полета — под клики тысяч белых гусей.

И то тут, то там среди пр

Привела ее сюда лишь надежда на близость, на ласку, на чье-то прикосновение. Но Чез не касался, он лапал; эти руки ничего не давали, они норовили заграбастать.