Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век

Был «говядарем» – то ли скототорговцем, то ли просто мясником.

Сочувствие к старообрядчеству испытывала вся основная масса населения.

С Украиной же могло получиться ровно наоборот: и трудно, и нервно, и дорого, и сомнительно с точки зрения выгод.

Во-вторых (это объясняет покладистость бояр и думных дворян на соборе), в семнадцатом веке среди высшей аристократии осталось не так много родов, которые могли похвастаться выдающимися предками. Большинство в думе и правительстве составляла новая знать, предпочитавшая не кичиться «стариной»

священникам: «Если кто из мирян вступит в драку с попом, то должен остерегаться осквернить его шапочку [скуфью]. Собираясь бить попа, надлежит снять ее с должным уважением с головы и положить в благопристойном месте. Затем можно бить священника безнаказанно и сколько угодно. Никакой закон, никакое наказание или отлучение от церкви не покарают его, лишь бы только после побоев и ударов он снова с должным почетом возложил на голову снятую ранее шапочку»

Доказательством того, что подобная конструкция лучше всякой другой, для русских людей являлся печальный пример единственной чужой страны, которую они тогда хорошо знали – Речи Посполитой, где «горизонталь» была много сильнее «вертикали»

Такой аппарат обходился казне очень дешево, а стране очень дорого. Ни одно дело не решалось быстро, если только в него не вмешивался лично самодержец.

Во время одной из речных прогулок, очевидно, желая покрасоваться перед товарищами широтой души, пьяный Стенька объявил, что хочет отблагодарить матушку-Волгу за всю добычу, которой она его щедро одаривала, – и утопил персиянку в воде

Но подобная либеральность была не в традициях московского государства. По-видимому, Милославский проявил ее по собственной инициативе, либо же, не имея достаточно войск, поосторожничал, чтобы не вызвать в Астрахани новых беспорядков. Через некоторое время прибыл с подкреплениями воевода рангом повыше, князь Яков Одоевский, и исправил упущение. Всех, кого положено, схватили и казнили

Самый известный из них – протопоп Аввакум Петров, написавший свое «Житие», замечательное литературное произведение, которому он и обязан большой посмертной славой