Соло на швейной игле

Бердск показался Дэну таким же, каким он его помнил. Маленьким и застенчиво-провинциальным. Дэн приезжал сюда последний раз лет десять назад к девушке, с которой познакомился на вечеринке у друзей. Помнится, они замечательно провели время. Девушка сказала на прощание: «Звони, если не боишься расстояний». Он не позвонил. Вот и все, что связывало его с Бердском.

Митя проехал по обочине мимо ее дома, обычной пятиэтажной панельки, окрашенной в нежный салатовый цвет, и остановился, не доезжая нескольких метров до поворота. Они постояли минут пять, всматриваясь в окна. Все спокойно. Через дорожку от торца дома Леры горбилась грязно-розовая сталинка. В глубине, во дворах, тянулась вверх высотная панелька из восьмидесятых.
Район романтиков, где когда-то все знали друг друга. Теперь все изменилось. Сдуло с насиженных мест, словно ураганом, первых поселенцев, вместо них понаехали новые, вечно спешащие хмурые люди. Район зачах, зарос патиной мусора и окурков. Две скамейки под их окнами между четырех сосен, где любила курить по вечерам Лерина мама, стояли теперь поломанные и обгоревшие. Все ветшало, приходило в негодность. Уехать отсюда — лучшее решение, если бы только при других обстоятельствах

Леру в ветровке и джинсах одной из сестер Мити было не узнать. Для еще большей маскировки она надела голубую бейсболку хоккейного клуба «Сибирь»

— Тебе нехорошо? — спросил Митя.
Лера помотала головой. Показалось, только она раскроет рот — и весь ужас этого дня выплеснется на приборную доску. Задышала глубоко и шумно

— Где живет?
— Тут недалеко. В Изумрудном городке.
— А точнее?
Саша задумался, наморщив лоб, потом сказал:
— Улица Красный Сокол, дом двадцать восемь, кажется. На первом этаже

Дом Сарыча в Бердске спроектировал специально выписанный из Италии архитектор. Его звали Серджио, в Бердске он проходил под именем Серега. Он жил в отеле «Палиха» около года, все время, пока шло строительство и отделочные работы. Серега страшно ругался с бригадой хохлов, нанятых Сарычем, а к сдаче объекта выучился материться не хуже местных и спился

По голубому небу, такому чистому и глубокому, какое только в Сибири и можно увидеть, проплывало одинокое облако

Дэн спустился в метро и в очередной раз удивился, насколько оно отличается от московского. Он помнил время, когда энская подземка казалась ему бурлящим адским котлом, переполненным и душным. Он еще не знал тогда, что существует метро московское, по сравнению с которым поездка здесь похожа на прогулку в вагоне первого класса императорской железной дороги под веселые гудки и шипение пара. Все в этом мире относительно.

Не врали люди, когда говорили, что в Сибири живут самые красивые девушки в мире.
— Разве ж это жизнь? — развела руками Зина

Утром следующего дня Дэн вышел со станции метро «Площадь Маркса» и пошел по Ватутина к детдому. Родной город не казался ему таким большим и шумным, как раньше