Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить

У троих сценаристов есть шутка. Когда один из них предлагает потенциальный проект, приступить к которому они смогут лет через пять, Джексон качает головой. «Затем я говорю: «Нет, нет, нет, у нас не будет времени. Впереди «Сильмариллион», а это целых семь фильмов». Такая уж у нас шутка… По крайней мере, я надеюсь, что это шутка».
В «Сильмариллионе», который стал для Толкина проектом всей жизни, излагается история Средиземья с момента его сотворения. Толкин не успел опубликовать эту книгу: в 1977 году мифопоэтические сочинения и стихотворения отца, включая подробные генеалогии, отредактировал и подготовил к публикации его сын Кристофер. В связи с этим права на экранизацию книги не вошли в соглашение, заключенное Толкином с «United Artists», что рушит планы мечтателя Джексона, который давно положил глаз на великие трагедии людей и эльфов.
Он философски относится к этому. «Кристофер Толкин, управляющий наследием [отца], не хочет продавать права на экранизацию книги, и имеет на это полное право».
К тому же книга не так уж проста для адаптации – впрочем, то же самое однажды говорили и о «Властелине колец». Прежде всего, не стоит забывать, что она представляет собой сборник историй, в основном поэтических. В ней также нет хоббитов. Я предполагаю, что после переработки она скорее подойдет для сериала в стиле «HBO».
«Или для серии фильмов! Вы думаете об «HBO», а «Warner» думает о фильмах, – говорит Джексон, который явно уже задумывался об этом. – Вы мыслите узко. «Warner» мыслит широко! Об одном фильме не идет и речи. Историям нужно обрасти деталями».
Поскольку книга рассказывает о тысячелетнем противостоянии, вместо одного протагониста в ней действуют целые поколения.
«Да, это история, – рассуждает Джексон. – Она стала бы серией фильмов с разными героями. Эльфы задержались бы надолго, но ни один персонаж… Слушайте, я не буду об этом говорить! Вы не заставите меня говорить о «Сильмариллионе»!»

Его прототипами стали Грендель из «Беовульфа» – игра в загадки типична для скандинавской и англо-саксонской литературы – и Калибан из «Бури», но Серкис разглядел в нем и другие архетипы: Урию Хипа из «Дэвида Копперфильда» Чарльза Диккенса, горбуна из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго и библейского изгнанника Каина, убившего собственного брата. Непоколебимая католическая вера Толкина нашла свое выражение и здесь.

нескольких сценах Блум снялся в первом варианте костюма. Одна из них попала в расширенную версию «Братства Кольца»: если присмотреться к Леголасу, когда герои остаются на ночь в Лотлориэне, можно заметить его барочный воротник.
«Он смотрится глупо, – сказала Уолш, посмотрев материал, отснятый за день. – Такое впечатление, что у него бретельки от бюстгальтера видны».

Толкин считал «накопление памяти» в форме историй одним из способов победить смерть.

Более того, эту сцену все заслужили.

Оно вырывалось из горла, куда Голлум затолкал всю боль и вину

Однажды Джексон описал киносъемки как «процесс непрерывного разочарования». Остается лишь надеяться, что твои цели достаточно амбициозны, чтобы в итоге получилась картина, которая понравится другим.
«Я не снял те идеальные фильмы, которые себе воображал», – признает режиссер. Он постоянно думает о компромиссах и несовершенствах, заметных ему одному.

До окончания съемок их ждали новые друзья, свадьбы, разводы, рождения детей, смерти близких, татуировки и множество дней рождений – а с ними и вечеринок. Одни сломаются и не дойдут до финиша, а другие прыгнут в поезд, который повезет их дальше. А внешний мир за это время изменится до неузнаваемости.

Хоббиты скрываются среди корней могучего дерева – специально сделанной декорации, установленной на месте натурных съемок, которую потом будут тщетно искать поклонники фильма, – предвосхищая помощь Древоборода в будущем.

ты не имеешь права на пафос, пока не рассмешил людей»