Чернила и пепел

Стихи в ответ

«Это я – последний человек»
Анастасия Лукомская

Я иду по безлюдному миру,
Ничего не имею, не жду,
Лишь охрана смотрит лениво,
Как вершу я свой прежний маршрут.
Иногда я творю святотатства,
Временами молюсь до упада,
Мне в наследство достанется царство,
Мне свободою будет награда.
Может быть, меня кто-то полюбит,
Если здесь кто-то всё-таки есть,
Ведь пластмассово-скучные люди
Не сойдут для меня за невест.
Я имею всё то, что желаю,
Даже то, что подавно нельзя,
За небесной чертой поджидают
Все мои экстремалы-друзья.
Мы варили нейтронные бомбы,
Мы ковали мечи-кладенцы,
Мы вскрывали ножом себе тромбы,
Да – мы собственных судеб творцы.
И когда наша жизнь станет вечной,
И когда повстречаемся все,
Со своею подругой сердечной
Я уйду босиком по росе.

Как людям дорого твоё тепло…
Так выдыхай, так выдыхай же больше!
Когда вокруг кромешно и темно,
Всё делай не своим, а общим!

Люби, не различай по именам,
Живи, в дороге адреса меняя,
Раз будет воля встретиться вновь нам –
Давай не уходить из Рая!

Ну как ты меня можешь потерять?
С тобой везде, куда бы ни пошла,
Ты можешь меня щедро раздавать
И радоваться снова, что нашла!

Давно уже я думаю о том,
Как бисером не рассыпаться,
Как соберу себя потом,
Как мне потом пред небом оправдаться.
Так много повсеместной суеты,
Она зовёт, торопит нас и манит.
Зачем же послана мне ты?
Любовь спасёт? Напротив, одурманит?
Я бесконечность чувствую вины,
Я помню каждую свою ошибку,
Никто не прикрывает мне спины,
Никто не заплетёт на руку нитку.
Ты хороша, но это не всерьёз,
Прекрасна, но не стоит мне об этом,
Нежданный и негаданный мороз
Вдруг оборвал тепло прошедшим летом.
А ты уйдёшь в другие города,
Найдёшь себе других для разговоров
И будешь тратиться последним, это да,
На споры о Творце и мухоморах.
И иногда, быть может, лишь во снах,
Туманно, неосознанно, небрежно,
Поймёшь ты цену всем моим стихам,
И будет поздно, искренне и нежно.

Кома

В ушах моих не умолкает ритм,
Ему покорны звёзды и планеты.
Я сопоставил жизни алгоритм
С длиной хвоста летящей к нам кометы.
Я трахнул кулаками по столу,
Я дунул облаками на приходе,
Себе я непонятен самому,
Но, видимо, понятен я Природе.
Трясусь в метро, невидимым лучом
Я разжигаю пульс на остановках,
Легко касаюсь девушек плечом,
Иду меж них стремительно и ловко.
В огонь зелёный транспортных узлов
Вонзаю комариные укусы,
Смотрю на веселящихся козлов,
Я вижу сквозь поток улыбку Музы.
Тебе звоню из тысячи сердец,
Меняю лица, льюсь я голосами,
Кругами расхожусь по чехарде,
Стою над электричками лесами.
И, к вечеру склоняя этот день,
Я набираю твой несложный номер.
Уже иду навстречу тебе с тем,
Чтоб стать живым опять в глобальной коме.

Поэт

Ну кому ещё я в мире нужен?
Матери? Друзей в живых уж нет.
Никому не сделался я мужем,
Публике неведомый поэт.

Я бессмысленность повсюду ощущаю,
В то же время век сей – точно мой.
Мне Творец сказал: «За всё прощаю,
Ваня, путь закончишь — и домой!»

Одному? Да так ведь и придётся!
Я любовь лишь дома обрету,
Здесь со мной любая разведётся,
Разглядев характер мой к утру.

Не люблю, не плачу, не мечтаю,
Ведь Любовь – от мира не сего,
Где Твоё я Имя прочитаю?
Как я подарю тебе Его?

Я иду. Сомнениям не место.
Неизбежно будет Страшный Суд.
Нас немного. Схожего мы теста.
Остальные рядышком ползут.

Поженись – и годик будешь счастлив,
Заведи любовниц – месяцок,
Ну а холостое выбрав счастье –
До седин по барышням – цок-цок!
Ладно, всё! Лиричность отступленья!
Или проклят, иль непобедим,
Впереди – публичность выступлений,
Позади – тропа разбитых льдин.

Красным по белому

Холод укусит уши, ветер посыплет плечи,
Я продолжаю отсчёт, шквалом метели встречен.
Серым котом по сугробам – края снегов не видно,
Рядом по колкому насту скачет ворона-дурында:
Как бы чего не слямзил из подотчётной удачи,
То, что другим неповадно, или повадно – тем паче.
Нет бы ходить, как другие, по проторённым дорожкам –
Пру по пушистому снегу, нравлюсь непойманным кошкам.
Я наблюдаю за миром через хрустальные призмы,
Свой укрощаю рассудок, мысли мои – афоризмы.
Да, от котов спасу нету тем, кто построил коробки,
Мы ходим через их стены, видим их дыры и пробки.
Ох, и дурные повадки – не отобьёшь нафталином,
Не приручишь валерьянкой, клина не вышибешь клином.
Главный король недоволен: снова пустуют капканы,
Значит, прибавки не будет – город не выполнил планы.
Всем покидающим крыши, нам уготованы сцены,
Вкусные, жирные мыши, счастья домашнего стены.
Всё, что вокруг, не отнимут, не отквадратят проекций,
Целятся арбалеты в моё кошачее сердце.
Целятся, да не стреляют: я подлежу эшафоту –
Стрижке и воспитанью, поиску серой работы.
Шире держите капканы! Очень похвальные цели!
Антикошачьих кампаний вновь поднимаются цены.
Раннее утро, машины, свежие заголовки,
Хриплыми голосами брешет воронья тусовка.
И голубиные перья – с морды облизанной лапой,
Дико кошачье веселье – капай, кровушка, капай!

Ожидание

Четыре стены… Табуретка и стол.
Спит телевизор – в экране темно.
Дремлет гитара, и мой произвол
Не позволяет ей петь ничего.
В ласковый плед обернулась кровать:
Ложе, забывшее прежние дни.
Дверь в иной мир перестав открывать,
Я за окном вижу только огни.
Еле дыша, притворяясь немым,
Жду… И неслышно пронзает весна
Снежным ростком величаво-прямым
Чёрные клетки тетрадного сна.

Над городом, в котором я учился
Любви, повиновению желаньям,
Нависли тучи. Праздник получился.
Я обучился пользоваться снами.
В моём дворе есть разные калитки.
Дорог, ведущих к радости – так много.
И мне не нужно больше знать молитвы,
Которые приводят к людям Бога.

Уже всё есть. Вся истина со мною.
И все способности достаточно развиты.
Я повернусь к опасности спиною.
Счета оплачены. Раскаиваюсь. Квиты.
Предрешены житейские сюжеты,
Но я уже ведь вышел за пределы.
А как мои потери или жертвы?
Я получил. Я выстрадал. За дело!

А вот теперь идти... Куда – пока не знаю!
Куда глаза глядят… Куда угодно...
Не по пути со здешними крестами.
В моей душе быть богом – это модно!
Стать самому – найти и обозначить.
Понять, что любишь. Сделать этот жест.
Поймать искристой радуги удачу.
И не искать – УВИДЕТЬ всё как есть!

И если где-то на привале
Мы упадём в небесный свод –
Нас не заметят. Наплевали.
У каждого свой огород.

Молитва

Отец Небесный, успокой мне душу!
Не любит, любит – так ли это важно,
Когда её я в теле обнаружу,
Когда мы с нею встретимся однажды?

Отец Небесный, я не отрекаюсь,
Всё было сказано, проколото, испито,
Владыка, я перед тобою каюсь,
Гордыня лютая моя так ядовита!

Прошу, утешь блаженным просветленьем,
Прошу самодостаточности розу,
Представь перед духовным моим зреньем
Любви Вселенской всю метаморфозу.

Пошли мне благодать свою святую
И отжени мирские искушенья.
Позволь не одарять теплом другую,
Позволь мне не давать врагам прощенья.

А впрочем, делай, что считаешь верным,
Душою предаюсь тебе всецело.
Оставь мне выбор оставаться верным,
Быть может, я на Суд предстану целым.

Ты знаешь, я люблю Тебя, Всевышний,
Но видит небо – тесен Твой Дворец,
Когда я нелюбимый, пьяный, лишний,
Шатаюсь из конца в конец.