Генерал и его армия

Мало побеждать во славу цезаря, надо еще все победы класть к его ногам и убеждать его, корча из себя идиота, что без него бы не обошлось!

Но знала, что живет в стране величайших возможностей, где возможно все.

в стране, где так любят переигрывать прошлое, а потому так мало имеющей надежд на будущее

Решение казалось ему здравым и единственно возможным, но какая же была насмешка судьбы, что именно он, гений и душа блицкрига, должен был здесь, в доме Толстого и за его столом, написать первый за всю войну приказ об отступлении!

Каждый шаг человека есть ошибка, если не руководствуется он любовью и милосердием

Их бронебойщики и бутылкометатели умирали так охотно, точно бы смерть была для них единственной целью в жизни.

можно и сдаваясь победить, если избрать своим оружием смирение, смирение разума перед тупой и дурной силой, которая не есть человек, никак, никогда не может считаться человеком, а потому и оскорбить и унизить не может

если б хоть иногда не выручало нас безумие, и только трезвый расчет был бы нашим единственным поводырем, жизнь была бы слишком скучна, чтоб стоило ее начинать. Было нечто, рассеянное в воздухе, не подтверждаемое, казалось бы, никакими объективными признаками и все же профессионалами угадываемое безошибочно, — нечто, обещающее перелом, как обещает весну запах февральского снега

прусская традиция предписывала адресовать свое раздражение только вышестоящему, никогда не вниз!

То, поддавшись необъяснимому страху, сдаются овечьим стадом или бегут, не разбирая дороги, а то вдруг отчаянная горстка их вцепляется намертво в клочок земли, не стоящий не только их жизней, но одной капли крови.