Ночь после битвы. Дегаевщина и кризис в партии «Народная воля»

Помощники были избраны самим Дегаевым. По словам народовольца Степана Росси, давшего откровенные показания на следствии, «хотя у Дегаева давно уже были найдены нужные для совершения убийства люди, но перед самым убийством он избрал двоих – Kонашевича и Стародворского (нел[егальный] Савицкий)

Рассматриваемый мной период получил свое название от фамилии Сергея Дегаева – члена партии, завербованного в 1882 г. подполковником Г.П. Судейкиным и ставшего провокатором. Дегаев, будучи фактическим руководителем партии, выдал полиции беспрецедентное количество товарищей.

Внутри этого второго периода также возможно деление на более дробные промежуточные этапы: с 1 марта 1881 г. до июня 1882 г. – период старого Исполнительного комитета; затем период фактического руководства партией Веры Фигнер до ее ареста 10 февраля 1883 г. Далее – до конца 1883 г. – дегаевский период, период его провокаторства. Следующий и, вероятно, последний период – лопатинский, приблизительно до конца 1884 г. – период руководства Германа Лопатина. После его ареста наступает период безвременья, когда отдельные кружки постепенно утрачивают между собой связи вследствие ареста центра, хотя продолжают считать себя народовольцами

Рассматриваемый мной период получил свое название от фамилии Сергея Дегаева – члена партии, завербованного в 1882 г. подполковником Г.П. Судейкиным и ставшего провокатором.

В истории партии «Народной Воли», как ее называли современники, очевидно вполне четкое разделение на два периода: первый – с 1879 г. до 1 марта 1881 г., второй – с 1 марта до 1885–1887 гг.

– Михаил Евграфович, говорят, революционеры убили какого-то Судейкина. За что они убили его?
– Сыщик он был.
– Да за что же они его убили?
– Говорят же вам по-русски кажется: сыщик он был!
– Ах, боже мой, я слышу, что он был сыщик, да за что же его убили?
– …ну если вы этого не понимаете, так я вам лучше растолковать не умею.
Из разговора М.Е. Салтыкова-Щедрина с известным земским деятелем.

Н. Рогачев в своих показаниях так отзывался о Дегаеве того периода: «…вся его личность, производящая впечатление какой-то вываренной тряпки, не только не поддавала энергии кружку, а наводила мертвенный сон»