Из осажденного десятилетия

по горло от вдоха до вдоха.

Мой любимый обнимает ту меня, что мертва,
говорит со мной, и я слышу его слова,
на изломе мёртвого моего плеча –
его мёртвая ласковая рука,
я целую его, говорю: забери, мол, меня сейчас,
а он говорит: подожди пока.

ПОСЛЕ ВСЕГО
Алексею Журавлёву

Тяжелее всего – по утрам за плечи
вытаскивать себя изо сна в смерть,
напоминая: дальше не будет легче,
но планов много, и надо успеть.

Половина меня смеётся и собирается,
раздаёт шмотьё, собирается на войну.
Я – такая скотина, что везде прорывается:
думала, что сдохну, но ещё протяну.

Половина меня – во тьме, за гранью,
половина меня мертва, и ей там неплохо,
ну а если в целом, то стою вот, не умираю,

Смерть страшнее втрое, если встречать её не с кем.
Вспоминай меня иногда на своём пути.