Небесная музыка. Луна

Пустоты в ней так много, что она сама почти стала пустотой. Пустота в оболочке человека. С приклеенной улыбкой. И в блестящих мертвых украшениях, которые стоят больше, чем иные живые люди.

Все, что Крис хорошо помнил, так это то, как они с Дианой лежали на пустынном пляже под золотыми звездами и целовались под шум морского прибоя. Оба легкие – почти невесомые, пьяные, разгоряченные. Не понимающие, что делают.

«Нет... Я боюсь», – прошептала Диана, на миг оторвавшись от его губ, – она целовалась неумело, но жадно. Потеряла голову – то ли от его объятий, то ли от алкоголя, то ли от ощущения внезапно свалившейся свободы.

«Не бойся, – ответил он тогда, не понимая, что делает. – Все будет хорошо».

Крис до сих пор помнил, какими яркими были звезды над морем и каким горячим – ее дыхание. Он чувствовал себя нужным впервые за долгое время, когда спасал ее от жука, запутавшегося в ее волосах, когда слышал едва различимое «Кристиан», сорвавшееся с ее губ один-единственный раз, когда осознал, что они – на равных. Оба – дети больших родителей.

Они были знакомы с детства, но никогда много не общались – словно жили в параллельных вселенных. Умница Диана и раздолбай Крис. Совершенно разные люди. Разные взгляды на жизнь. Разные увлечения. Их вселенные не должны были пересечься. Но все-таки это случилось – почти два года назад, когда они волею случая провели вместе ночь. Он был у Дианы первым и точно знал это. И она была у него первой – первой любовью в жизни

Спой мне любимую песню,

и я скажу, что ты за человек.

Вчера я услышал твой голос и понял одну важную вещь, хоть она может показаться смешной. Я слышал твой голос и раньше. Несколько лет назад. Когда приходил после работы поздно вечером на берег. Знаешь, я так уставал, и казалось, что ничего хорошего уже не будет, и ничего не получалось… Но я приходил к морю и слышал, как поет девушка. Глупо… Это сначала раздражало меня, а потом стало придавать сил, что ли… Я бежал после работы как ненормальный на берег, чтобы послушать эту девушку. Девушку с твоим голосом. Это ведь была ты? – спрашивает Дастин вдруг, заглядывая Диане в глаза. Она почти испуганно на него смотрит, не совсем понимая, что он имеет в виду.

люблю это место, – говорит Елена, скрещивая руки на груди. – Тишина и спокойствие.

– Разве у моря может быть спокойно? – удивляется Чет. – Море – это стихия. А стихия – это всегда опасность.

Елена удивленно на него смотрит.

– Земля – это тоже стихия. Но ты же не чувствуешь себя в опасности, находясь на земле, верно?

Взаимность всегда чувствуется.

словно описываешь любовь, – хмыкает Крис. Мы остаемся вдвоем – Нейтан отошел к другому краю, чтобы сделать фотографии.

– Любовь? – переспрашиваю я, чуть хмурясь. – Почему?

– Потому что она – как эти камни. Завораживает. Не отпускает. Хочется еще и еще… А почему – непонятно. Будто тонешь, – цитирует он меня с задумчивым выражением лица. – Любовь – такая же непонятная штука, как все эти камни. Такая же древняя. Такая же вечная

… по одной из древних легенд, – продолжает экскурсовод, – если пара поцелуется вблизи Лампфорта, когда будут видны и солнце, и луна, то их счастье будет длиться вечно. Правда, по одной из версий, поцелуй должен быть первым, а по другой, это и не поцелуй должен быть, а целая ночь, проведенная вместе…

А мы кто? – зевая, спрашивает Нейтан. – Ваши дочурка и сынок?

– Называй меня отец мой, – сонно хмыкает Чет. – И слушайся во всем.

– Иди ты…