— Я очень давно в тебя влюблён, — на грани слышимости.
Мужчина прикрывает глаза, как будто смакует сказанное на слух, пытается распробовать.
— Я был бы готов ползать перед тобой на коленях по одной твоей просьбе, если бы ты сказал это многим раньше, — голос хрипит.
— А что сейчас?
Чонгук улыбается. У Тэхёна душа трепещет и рвётся наружу, стоит ему услышать:
— А сейчас я готов упасть к твоим ногам и безо всяких просьб.
Ему всё кажется, что это всего лишь слова, на которые тело не должно реагировать мурашками и трепетом, но стоит Чонгуку в самом деле присесть перед ним на корточки, чтобы опуститься на колени, это кажется чем-то запредельным. Как будто он спит, всё случившееся и сказанное – несбыточная фантазия. Но его так крепко держат за бедра, упираясь лбом в живот, так горячо дышат, что это ощущается даже через слой ткани.
— Пользуйся сколько душе угодно, — шепчет Чонгук. — Ты окончательно свёл меня с ума. И если бы моя мать видела нас сейчас, потребовала бы с меня церемонии.