Драконы Вавилона

Ха! В этой палатке нас было десять. По моему личному опыту это значит, что стукачей но меньшей мере двое. Один за деньги, а другой потому, что вот такое он говно.

Ну и как же он мог замышлять уничтожение целого города, когда не хватало духа убить одного-единственного ребенка.

Никто не может исцелить от всех несчастий и бед мира, — сказала Мизерикордия. — Каждый из нас, да и любой другой, располагает лишь ограниченным запасом сил, времени и денег, да и попросту сострадания. Один лишь царь мог бы исцелить все и сразу — и молитесь Семерым, чтобы он никогда не вернулся и не сделал такую попытку!

— Да при чем тут все эти ваши стороны, меня интересует одно лишь разрушение.

Одернул манжеты с чем-то вроде безмолвной молитвы впервые надетому смокингу: я заплатил за тебя более чем достаточно, так придай же мне теперь уверенность, в которой я так нуждаюсь.

— Чего-то я не понимаю. Лошади. Пещеры. Назовите меня идиотом, но здесь какое-то противоречие.

Любые молитвы опасны. Их либо услышат, либо не услышат, и это еще вопрос, о каком из исходов придется больше жалеть.

Неожиданно оказалось, что союзники нравятся ему ничуть не больше врагов.

Такое поневоле вгоняло в тоску.

Дай мне оплакать нашу победу в одиночестве.

Из молодых получаются отличные солдаты и еще лучшие мученики.