В поисках божественной обители

Мы можем не знать, почему ощущаем себя несчастными, но страдаем и часто находим причины этих страданий в окружающих. Душа, воплощающая энергии таинства, приводящие в движение космос, больше не чувствует себя уютно в старой системе символов, которую мы считаем своей личностью и центром своих эмоций. Она страдает от потери того, что Юнг называл и божественной драмой, и символической жизнью. Смысл появляется лишь тогда, говорил он,

«когда люди чувствуют, что они живут символической жизнью, что они являются актерами в божественной драме. Только это придает смысл человеческой жизни; все остальное банально, и вы можете без него обойтись. Карьера, деторождение – все это майя [иллюзия] по сравнению с самым главным – с тем, что ваша жизнь наполнена смыслом»

мы отдаем очень много сил формированию адаптивного самоощущения: созданию своей истории, формированию установок по отношению к себе и окружающим и целых совокупностей рефлекторных реакций, цель которых заключается в уменьшении нашего экзистенциального страха. Многие «Я» из этой совокупности формируются детскими переживаниями, которые усилились под влиянием определенных условий культурного развития. Природное «Я» оказывается погребенным под совокупностью этих наслоений «Я», что приводит к отчуждению и симптомам недомогания (disease), истощающим психику человека. К среднему возрасту природное «Я» часто угрожает разрушить шаткую независимость временной (взрослеющей) личности. Тогда человек начинает болеть и испытывать полную дезориентацию, цепляясь за закосневший образ своего «Я». Но стремление спрятаться за устаревшим ощущением своего «Я» препятствует воздействию импульсов индивидуации, а потому недомогание и дезориентация только возрастают. По существу, чтобы избежать тревоги, вызванной отказом от известного и привычного, человек привязывается к мертвому мифу.

Тревожность, которую испытывают отдельные люди или вся культура в целом, может в тот момент оказаться весьма высокой, и тогда они быстро ухватятся за новый образ, чтобы опять обрести ощущение безопасности. Так как человечество с большим трудом выдерживает экзистенциальную тревогу, неизбежно появляются идеологии и фантазии, моды и экзальтации, которые моментально эту тревогу подавляют. Я знаю мужчину, который приобрел уже восемьдесят восемь автомобилей. Я знаю женщину, которая меняла культ за культом, идеологию за идеологией, словно новая идея, как новое платье, может прикрыть зияющую пропасть.

В конечном счете миф показывает человеческое мировосприятие, то есть наложение драматической структуры на течение жизни и природный хаос. Вполне возможно, что природа не обладает внутренним смыслом – она просто существует. Однако люди привносят в этот хаос процесс психического структурирования, которое является частью нашей сущности и позволяет сформировать осмысленное отношение к миру. Миф, сущность которого составляют символ, ритм и метафора, перекидывает мост от неизвестного к познающему, таким образом помогая человеку выстроить осмысленное отношение к таинству.