Мое имя Бродек

быть невиновным среди виновных в итоге то же самое, что быть виновным среди невиновных.

«Ich bin nichts». «Я ничто».

В старинной горской песне говорится, что, когда любовь стучится в дверь, только эта дверь и остается, все остальное исчезает

Закрываешь глаза – и больше ничего нет. В смерти ничего трудного. Она не требует ни героев, ни рабов. Жрет, что ей дают.

Привыкаешь ко всему. Есть вещи и похуже, чем запах дерьма. Есть множество вещей, которые ничем не пахнут, но разъедают чувства, сердце и душу надежнее, чем любые экскременты.

Слишком боюсь, что между нами уже нет ничего, кроме пустоты.

Не знаю, сколько времени я оставался в Büxte со всеми этими лицами и со стеной. Наверняка долго. Недели, быть может, месяцы. Но в любом случае там, в лагере, это ничего не значило. Время не имело значения.
Времени уже не было.

Идиотизм – болезнь, которая хорошо сочетается со страхом. И то, и другое взаимно друг друга подпитывают, порождая заразу, которая только и ждет, чтобы распространиться.

Я ничто и знаю об этом,
но я творю свое ничто
из кусочка Всего.

Правдой можно порезать себе руки, и с такими ранами уже не сможешь жить; а ведь все, чего хочет большинство из нас, это жить. Как можно безболезненнее.