Язык шипов

Без красоты прожить можно; единственная помеха для жизни – смерть.

А что же приемная мать Уллы, сильдройра? Не могла родить мужу собственного ребенка? Поэтому она качала маленькую уродку в колыбели, кормила, пыталась полюбить? Она меня любит.

Сильдройры выходили на сушу, чтобы познакомиться с человеческим языком, с вольными нравами, царящими в мире смертных, но еще и для того, чтобы дать волю себе. Путешествие наверх было способом избавиться от томления, взять под контроль свои желания. Русалок издавна влекло к людям, к их крепким телам и кратковременному существованию

Люди не могут рождать потомство от сильдройр. Моя мать не может быть смертной.

Боль, которую испытываешь во время превращения, не сравнится ни с чем. Русалка не просто сбрасывает кожу и обретает новое, человеческое тело. Ходить по земле означает расщепить себя надвое, стать другим существом.

Большую часть дня русалки учились ходить: шатались, спотыкались, хватались друг за друга, привыкали чувствовать землю под ногами. У некоторых сохранился опыт предыдущих лет, но даже тем, кто поднялся на поверхность впервые, обучение давалось легче, нежели человеческим детям. Сильдройры были грациозным племенем, сильным и закаленным в противостоянии натиску волн.

Несмотря на опасливую сдержанность, морской народ передвигался с изяществом, которому смертные могли только позавидовать. При ходьбе их стройные фигуры плавно покачивались, подобно воде, а руки и ноги напоминали гибкие водоросли.

Слова колдовство в языке сильдройр не существовало. Магия струилась сквозь каждого из них песнью, которая была недоступна для слуха смертных и повторить которую могли только они сами.

Каждый год несколько счастливчиков обретали вместо хвоста ноги и отправлялись наверх, к людям: ходили по земле, изучали человеческие повадки, вызнавали тайны. Для сильдройр это было почти игрой. Три месяца они давились человеческой едой и позволяли солнцу золотить кожу веснушками и загаром. Их новенькие ноги ступали по траве, прохладной каменной брусчатке и гладким, отполированным доскам. Их поцелуи были теплыми, совсем как у людей.

Видишь ли, некоторые люди от рождения носят в себе частицу ночи, и эту пустоту ничем не заполнить – ни сытной пищей, ни всем солнечным светом в мире. От нее также нельзя избавиться, поэтому иногда мы просыпаемся с ощущением, что внутри свищет ветер, и приходится просто терпеть, как терпел тот юноша…