Седьмой дневник

Гордимся мы, что тайны мироздания

сверлом буравит разум наш кипучий;

иллюзия возможностей познания —

наркотик замечательно живучий.

«Чрезмерный умственный замах

родит обычно только пуки».

Слушаю слова и обороты —

Высокие у жопы назначения: она житейский опыт наш несёт, в ней шило гонит нас на приключения, мы в ней сидим, когда не повезёт.

Одиночество – страшная мука, если подлинно ты одинок; одиночество – дивная штука, если ты от людей изнемог.

Есть у каждого личный мирок, там иные слоятся эпохи, там интимный с мечтами пирог и свои тараканы и блохи.

Во всём ищу я совершенство и полюбил до обожания невыразимое блаженство пустопорожнего лежания.

Кто про всё имеет мнение — хорошо тому, и чужих умов томление — по хую ему.

Вот человек: от песни плачет, боится нищего обидеть, потом кого-то так хуячит — не приведи Господь увидеть.

Отпылал мой роскошный костёр, всё болит по ночам и утрам. Я когда-то любил медсестёр, а теперь я хожу к докторам.