Изо

Они бы вместе смогли исследовать этот берег!

И потом в кровати она думала: «Как хорошо устроено, что, когда тебе плохо или страшно, всегда хочется спать...»

Мама говорит, что в одиннадцать лет надо уже быть собраннее. Но футляр-то у Светы тот самый остался, что был в десять лет, и рюкзак тот же. Что должно поменяться от того, что тебе стало одиннадцать?

Вдруг ее дразнят дети — и она плачет, и никто не может там внутри защитить ее? Или нет, у нее появились друзья, не то что в классе, и ей хорошо!

Никто не любил Свету из всех людей, и она не заметила, как чувство вины сменилось глухой, удушающей обидой; надо было плакать, чтобы можно было дышать. Она кусала мокрую, в слюнях, подушку, чтобы не реветь в голос. Хорошо, что родители спали.

А теперь она подумала, что все же гораздо удобнее, когда карта висит над столом, и ты в любое время, даже за уроками или за рисованием, можешь поднять голову и читать названия городов: Коломбо, Кейптаун, Веллингтон — и от одних этих сочетаний звуков замирает дыхание, а во рту делается щекотно. В учебнике географии была карта — конечно, маленькая, и на ней были видны не все города

И потом в кровати она думала: «Как хорошо устроено, что, когда тебе плохо или страшно, всегда хочется спать...»

В художественной школе, той, что ближе к дому, Светины рисунки понравились. Завуч так и сказал: «В целом мне это нравится». И добавил: «Конечно, придется переучиваться. Неправильные навыки уже сформировались, вы сами видите...»

Она чувствовала, что, когда говоришь на другом языке, это становишься не вполне ты, и делается легко