Концерт «Памяти ангела»

Когда книга закончена, начинается ее жизнь.
С сегодняшнего вечера я ей больше не автор. Ее авторами отныне становятся читатели…
Вольтер говорил, что лучшие книги — это те, что наполовину созданы воображением читателя.
Подписываюсь под этой мыслью, но от себя хотел бы добавить: если только у читателя есть талант…
Еще одно уточнение: если читатель окажется талантливее, чем я, это меня вовсе не смутит. Напротив…

люди, так же как Анри и Катрин, теряются в коридорах времени, они почти никогда не переживают одновременно одинаковых чувств, но страдают от болезненных сдвигов во времени.

прежде я никогда не замечал, насколько свободными делает нас возраст. В двадцать лет мы — продукт своего воспитания, но в сорок лет мы наконец результат собственного выбора — если мы его сделали.

Наши чувства не переменчивы, но двойственны, черные или белые, в зависимости от угла зрения, натянутые между противоречиями, колышущиеся, переливающиеся, способные как на плохое, так и на хорошее.

Какое чувство не несет в себе самом своей противоположности, как ткань изнанку? Какая любовь свободна от ненависти?

События — как фразы в книге, сами по себе они не имеют иного смысла, кроме того, который им придают.

Закрытая книга нема; она заговорит, только когда ее откроют. И язык, на котором она заговорит, будет языком того, кто склонился над ее страницами: он передаст оттенки его надежд, желаний, стремлений, наваждений, страстей, смятений.

Так уж устроены наши жизни, что взгляд, обращенный нами в прошлое, может сделать их ужасными или прекрасными. Одни и те же события могут быть расценены как удача или как катастрофа.

Иногда рак — это форма, которую принимают секреты, которые слишком на вас давят.

Если бы я заговорила раньше, если бы высказала раньше все, что было у меня на сердце, могла бы я избежать рака? Если бы я выплеснула эту боль в словах, может быть, она не проросла бы во мне болезнью?