…Да, он бродит, затерянный в толпе, одинокий и жалкий. Он привык к вечному шуму большого города, к странным людям и к вою сирен. Он научился даже ездить в метро. Но город подавляет его, гнетет. Только по вечерам, когда над улицами загораются желтые в тумане лучи фонарей, он будто немного оживает. Подходит к людям на остановках автобусов и, глядя поверх голов, громко говорит со всеми сразу на странном птичьем языке. Люди испуганно сторонятся или смеются, указывая на него пальцами, и никто, ни один человек, не знает, что видят сейчас эти тусклые старческие глаза – блики огня на темных лицах сидящих, спящие заросли и четыре блестящих серпа над неподвижными вершинами, озаренными их серебристым светом…