Зацепить 13-го

— Шаннон — это причина, по которой ты можешь оказаться со сломанной челюстью.

— Мне не важно, будет он играть в свое регби или нет, — выдавила я, захваченная чувством вины. — Я хочу знать, все ли с ним в порядке! С ним, с Джонни! С человеком, а не с долбаным регбистом!
Гибси склонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня.
— Вот и скажи после этого, что за тебя не нужно держаться, — тихо произнес он, словно разговаривая с собой.

— Странно слышать от тебя «сволочи», — ответил он, устало улыбнувшись.
— Мне нравится ругаться, — сказала я, пытаясь чем угодно отвлечь Джонни от боли.
— Нет, не нравится, — угрюмо возразил он, слишком проницательный. — Ты так говоришь, чтобы меня отвлечь.
— Получается?
Он напряженно кивнул:
— Не останавливайся.

Вместо этого он судорожно вздохнул, притянул меня еще ближе и прижался щекой к моей щеке.
Его губы оказались возле моего уха.
— Шаннон, мне страшно, — едва слышно прошептал Джонни.­

— Еще одно предостережение, — усмехнулся он. — Сестер у меня нет, и с девчонками я еще не дружил, поэтому, если я облажаюсь или ляпну что-то не то, имей терпение.
— Ну, зато у меня полно братьев, я привыкла, что они все время ляпают что-то не то, — ответила я.

— Я уже не знаю, кто я и что я. Понятия не имею, что со мной творится.

Я повернулась и поспешила к выходу, обходя столы и стулья, попадавшиеся на пути.
Но возле двери находился стол регбистов. Я не предполагала, что оттуда протянется рука и схватит меня за запястье.
— Что случилось? — Джонни продолжал сидеть на стуле, держа мою руку и встревоженно глядя на меня. —

Она захихикала, и это был чудесный звук.
Шаннон нечасто смеялась.
Я чуть мозг не спалил, стараясь придумать, чем бы снова ее рассмешить.
У меня была тонна идей: жутких, необузданных.

— У тебя вечером тренировка? — спросила она.
Да.
— Нет.

— Не волнуйся, — пробормотал я. — Я не собирался втя­гивать ее и себя в это.
— Втягивать куда? — насторожилась мама. — О чем ты говоришь?
— В отношения, — огрызнулся я. — Чувства и всякое такое.
— Вот оно что. — Мама помолчала, потом сказала: — Милый, а тебе не кажется, что ты уже там?