Собрание сочинений. Том 3

А им в ответ дают такой совет:

Имейте каплю уваженья к этой драме,

Четыре сбоку – ваших нет в Одессе-маме!

Пусть мент идет, идет себе в обход, —

Расклад не тот – и нумер не пройдет!

Однако втягивать живот

Полезно, только больно.

Ну! Вот и все! Вот так-то вот!

И этого довольно.

А ну! Сомкнуть ряды и рты!

А ну, втяните животы!

А у кого они пусты —

Ремни к последней дырке!

Ну как такое описать

Или еще отдать в печать?

Но, даже если разорвать, —

Осталось на копирке:

‹Однако втягивать живот

Полезно, только больно.

Ну! Вот и все! Вот так-то вот!

И этого довольно

Вообще такие времена

Не попадают в письмена,

Но в этот век печать вольна —

Льет воду из колодца.

Товарищ мой (он чей-то зять)

Такое б мог порассказать

Для дела… Жгут в печи печать,

Но слово остается:

‹Однако втягивать живот

Полезно, только больно.

Ну! Вот и все! Вот так-то вот!

И этого довольно

‹1980›

Цыган кричал, коня менял:

«С конем живется вольно.

Не делай из меня меня,

С меня – меня довольно!

Напрасно не расстраивай,

Без пользы не радей…

Я не гожусь в хозяева

Людей и лошадей.

Не совещайся с гадиной,

Беги советов бабских…

Клянусь, что конь не краденый

И – что кровей арабских».

В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.

Люблю тебя сейчас,
не тайно — напоказ, —
Не после и не до в лучах твоих сгораю;
Навзрыд или смеясь,
но я люблю сейчас,
А в прошлом — не хочу, а в будущем — не знаю.
В прошедшем — «я любил» —
печальнее могил,
Все нежное во мне бескрылит и стреножит, —
Хотя поэт поэтов говорил:
«Я вас любил: любовь еще, быть может…»
Так говорят о брошенном, отцветшем,
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю,
Есть в этом сожаленье об ушедшем,
Стремленье, где утеряна стремительность,
И как бы недоверье к «я люблю».
Люблю тебя теперь —
без пятен, без потерь.
Мой век стоит сейчас — я вен не перережу!
Во время, в продолжение, теперь —
Я прошлым не дышу и будущим не брежу.
Приду и вброд, и вплавь
к тебе — хоть обезглавь,
С цепями на ногах и с гирями по пуду, —
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после «я люблю» добавил я «и буду».
Есть горечь в этом «буду», как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступленья про запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощечина, —
Сомненье в том, что «я люблю» сейчас.
Смотрю французский сон
с обилием времен.
Где в будущем — не так, и в прошлом — по-
другому.
К позорному столбу я пригвожден,
К барьеру вызван я — языковому.
Ах, разность в языках, —
не положенье — крах!
Но выход мы вдвоем поищем — и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах —
И в будущем, и в прошлом настоящем!

Если б узнать сначала, Если б узнать надолго! Где ж ты, фантазия скудная, Где ж ты, словарный запас! Милая, нежная, чудная!.. Эх, не влюбиться бы в вас! ‹1961›