Остров Гопников

«Нужно трезво оценить ситуацию! – призывал его разум. – Я очутился в новой обстановке: приключения, драки, клубы, выпивка, девушки – это же громадный выброс адреналина. Вот крыша и поехала, как говорит Степыч! – констатировал Сергей, пока подвыпившие ребята, не торопясь, залезали в салон. – Влюбился! Влюбился! – продолжал дразнить его голос разума: – Влюбился! Или есть повод не верить искренней улыбке Наты? Разве не слышишь, как она говорит, что любит тебя? Разве это не ключик к счастью? Разве это не призыв начать новую жизнь и отказаться от пошлых и опасных планов? Зачем тебе Виктор? Отпусти его! Зачем тебе власть? Это пустое! Зачем тебе его деньги? Деньги – это грязь, а компы – глупость! Брось думать о них, думай о любви! – Тут Сергей машинально поправил заткнутый за пояс пистолет и снова вернулся на землю: – Любви не бывает. Это фикция. Главное – придерживаться первоначального плана, и тогда победа будет за нами…».

Поднимаясь наверх, он залюбовался лицом дремавшей девушки. Покрытый едва заметными веснушками курносый носик и длинные ресницы закрытых глаз вдруг показались ему необычайно красивыми и привлекательными.

«А я же любуюсь ей…» – поймал он себя на крамольной мысли.

Сергей вдруг понял, что ему нравиться смотреть на свою добычу. Он осторожно поднялся на второй этаж и положил девушку на кровать в своей комнате. Ее глаза приоткрылись, и она тихо, но отчетливо прошептала:

– Спасибо… Большое спасибо…

Теперь голос Наташи казался Сергею необычайно приятным и мелодичным. Не успел он отметить и это достоинство своей новой подруги, как она прошептала:

– Я люблю вас… Я люблю тебя… Правда, люблю…

Закрыла глаза и, улыбаясь, задремала на кровати. Сергей опешил. Его охватили незнакомые, не поддающиеся описанию чувства. Боясь потерять контроль над собой, он сбежал вниз по винтовой лестнице и крикнул Виктору:

– Поехали за компами!

Наступив на сорванную с Наташи юбку, он метнулся к уазику с мыслью о том, что в клубе произошло что-то неладное. Звуки выстрелов, точно такие же, как он слышал утром, заставили его прыгнуть в джип и дать по газам. Он был уверен, что стреляли приезжие и не собирался выступать в роли очередной мишени, логично рассудив, что ребята с оружием слишком опасные и серьезные оппоненты. В отличие от того воина, памятник которому стоял в сквере, Паша был не готов драться до смерти.

Уазик, скатившийся по непонятным причинам вниз, перевернулся и лежал в кювете под насыпью. Найк, скрючившийся от боли и державший руками ногу, распластался на дороге. Паша-Кенгурятник подскочил к нему и, рывком подняв, заорал:

– Итить икру молотить! Че за йошкин кот? С кем? С какого берега?

Из соседнего дома выскочили Лексус и еще пятеро пацанов в грязных майках и тренировочных штанах. Двое из них были близнецы, один, вооруженный косой, в красных семейных трусах, а второй с мотыгой. Остальные пацаны с топорами и вилами больше напоминали народное ополчение Минина и Пожарского, а не четких гопников.

Развалившись на заднем сиденье, Паша окинул хозяйским взглядом своих подопечных, которых, не стесняясь, звал шестерками. Он руководил гопотой не первый год и привык жестоко контролировать все их действия, так как считал, что недооценка человеческой глупости и тупизны к добру не приведет. К тому же его шестерки должны были выглядеть подобающим образом, чтобы достойно представлять его в гопницком обществе.

Подойдя к любимому уазику, Паша поприветствовал своих товарищей: субтильного коротышку, от которого за версту несло перегаром, его звали Череп, и двух здоровенных амбалов: услужливого и глуповатого рыжеволосого Найка, а месте с ним и курчавого, похожего на Иванушку-дурачка, блондина Лексуса.

– По тачилам! Курс на магаз! – скомандовал Паша.

коридор с улицы твердым шагом заходит парень в фирменном адидасовском костюме. Походка у него важная, как у петуха в курятнике. На пальце – покоцанный болт, на левой руке поверх куртки золотые котлы на расстегнутом ремешке. Сразу видно – на районе центровой. С ним входят двое спортивного вида парней в одинаковых толстовках.