Я читаю всё подряд

Повесть о "маленьких людях" - каждый со своей трагедией или тайной. Они связаны между собой мимолётной сетью случайных событий, близким соседством, похожим диагнозом. Это такие эскизы на улице, только не красками, а словами - с живых людей. Живыми они и получаются в тексте, где важен не сам сюжет взаимосвязи, сколько как раз эти маленькие истории. По-своему мило и приятно читать, но такими историями "маленьких людей" уже полна отечественная литература, и прекрасная повесть Букши - не такое уж необходимое дополнение.

Тяжело было читать эту серьёзную и искреннюю прозу. Чистая достоевщина, исход предсказуемый. Этот роман - самое современное высказывание о девяностых-двухтысячных годах. Через жизнь одной семьи показан распад современного мира, бесполезную погоню за успехом, разрушение старых представлений и несформированность новых. Очень непривлекательные персонажи, особенно мать, Инид, но каждый член семьи показан здесь со всеми гранями характера, так что в их поступках не сомневаешься. Таких людей знаешь, видишь, слышишь каждый раз. Очень "русская" американская проза.

Дневник 15-летней Морвенны Фелпс, которая людям предпочитает книги, научную фантастику. А ещё она умеет колдовать. Недавно в противостоянии с матерью-ведьмой она потеряла здоровье и сестру-близнеца, и не по-волшебному повзрослела. Теперь Мор живёт на попечении отца и его трёх сестёр, сплавивших её в девчачий пансион. Несмотря на несчастья, Мор самостоятельна, и настроена на борьбу за своё будущее. НФ (иногда дневник становится читательским с перечислением любимых авторов) для неё спасение от боли, но Мор умеет отличать выдумку от реальности, и понимает, что ей предстоит налаживать с людьми контакт. Жить среди других. И она этому учится.
Магия здесь – сеть взаимосвязей, искажающихся, если на них влиять. Можно почти дотронуться до чувства сладкого одиночества в окружении любимых вещей и книг. Но лучше, когда есть с кем разделить это чувство.

Юваль Ной Харари умудрился обобщить основные этапы развития человечества в 600-страничный том предельно конкретных суждений: «Sapiens: Краткая история человечества». И хотя эту книгу я не читала, а (из экономии времени) слушала, я не припомню другого настолько зацепившего меня нон-фикшена.

В основе книги – разделение этапов развития человечества на периоды из четырёх революций: когнитивной, аграрной, империалистической (предтечей глобализации) и научной. Обозначив это разделение в самом начале, историк подробно расписывает эти процессы. Харари берёт динамизмом и плотностью фактов, не забывая сопоставлять день вчерашний и сегодняшний. Его примеры того, как работает экономика или религия предельно просты, их сможет понять и ребёнок. Собственно, такого рода нон-фикшен как раз годится любознательному ребёнку как дополнение к сухой корке учебника. Не удерживается автор и от обычного в западной культуре нон-фикшена заигрывания с читателем при помощи небольших зарисовок-анекдотов. А другие темы оборачиваются драмой, например, рассказ о приручении (в версии Харари – порабощении) домашнего скота.

Но особенно удачным в книге Юваля Харари мне видится совмещение исторического и психологического подходов. Автор постоянно напоминает, что человек менял не только мир вокруг себя, но и менялся сам – физически и психически. Современная оптика не всегда подходит для изучения событий тысячелетней давности, особенно когда дело касается человека как индивида, что мы не всегда владеем контекстом достаточно, чтобы быть уверенными в сути жизни в другие эпохи. А какими грядущим поколениям предстанем мы сами?

Всеобъемлемость темы, поднятой Харари, пугает так же, как и огромность мира, в котором мы живём. Хорошо, что кто-то делает попытки его обобщить, чтобы человечество имело на руках карту, по которой будет двигаться вперёд. А двигаться есть куда. Харари – исторический оптимист, на человечество у него большие планы. На русский язык только что вышла его следующая книга, в которой развиты тезисы из конца предыдущей: «Homo Deus: Краткая история завтрашнего дня», её я и буду теперь читать.

"Мы гибли, каждый одинок". У Вирджинии Вулф всегда интересно ловить этот переход по ассоциациям с мыслей одного персонажа на мысли другого, внутренний взор с одного предмета на другой, и как меняются вещи под этим взором. Волнительное чтение - в том смысле, что плывешь по нему, как по волнам.

Ожидания «нового языка», на котором можно говорить о современности, не оправдались, потому что я уже читала у Немзер «Плен». Дебютный роман тоже был построен на таких вот недоговорённых разговорах, на раскрытии замолчанных тайн и разговорах, оказавшихся «вовсе не о том», и понятых правильно только по прошествии времени. Думаю, этот оттого, что автор работает с памятью, и хорошо понимает, как именно преображается со временем произошедшее. То, что казалось в памяти незыблемым, вдруг приобретает совсем иные очертания. Вот почему ей постоянно необходимо обращаться к прошлому – оно не устоялось, оно всегда в процессе.

Теперь уже бесполезно гадать – были бы впечатления теми же, если бы «Раунд» я прочла раньше «Плена». С самого начала чувствуется неизменность интонации и стиля. Повторяются даже приёмы предыдущего романа, например, описание значимого поступка героя дублируется в другом случае с другими людьми, иногда точно теми же словами, доказательством, что других слов просто не может быть. Или, когда из «показаний» разных людей в конце складывается многогранная картина одного и того же события.

Есть книги, которые, несмотря на не-близость мне по сюжету, я читаю «за язык». Случай «Раунда» именно такой. Я не очень люблю диалогичную прозу, но дерзость и жёсткость языка Немзер ведут за собой, оторваться довольно сложно.

Главная идея романа, по-моему, кроме очевидной «смены оптики», это ещё и то, что проблемы современности так или иначе постоянно возвращаются в прошлое, прокручиваются через него, неизжитые и не проговорённые, как и проблемы отцов и детей. Поколения повторяют ошибки друг друга или одинаково пытаются геройствовать – в этом и состоит сущность исторической памяти. «Давай сделаем это сами, давай сделаем это красиво»…

При этом я всё-таки чувствую во всём этом романе такой надрыв, такую сильную эмоцию, которую сама ношу в себе, в этом смысле «Раунд» – это про сейчас и про меня. Потому что не задеты в этой книге вопросы, о которых я бы не проворачивала в себе, словно штопором ковыряя душу. От холодных размышлений над пачкой феназепама, заканчивающихся тем, что родителей всё-таки жалко, до полного рассредоточения внимания и души над фэйсбучными новостями: вот кого-то пытают в тюрьме, кто-то там голодает, тут убивают бездомных животных, а здесь у нас танцы в парках и бесплатное кино по вечерам. И ты сидишь с когнитивным диссонансом, сжатым в ладони в качестве смартфона, и просто не понимаешь, зачем, зачем, вот что тебе с этой информацией делать? Какое применение ей найти?

Анна Немзер вот, книгу написала.

Не хочется сыпать клише про "проработку травмы двадцатого века". "Плен" разный бывает, добровольный в том числе. В этой повести герои в плену не на войне - Великой ли отечественной или Афганской. Каждый из них от чего-то не может освободиться, но не в этом суть произведения. Я читаю каждый её отрывок как индивидуальную историю - о том, как человек повёл себя в нечеловеческих обстоятельствах. Повествование обрастает подробностями то одного, то другого голоса, поэтому, несмотря на свой небольшой размер, повесть с каждой страницей больше, крупнее, подробнее.
Слог у Немзер журналистский, прыткий, и язык - человеческий, поэтому в повести нет картонных персонажей и недостоверных ситуаций. Вроде бы написано фрагментарно и разбросано по тексту осколками, но собери всё вместе - получается несколько жизней, связанных воедино. Эту повесть не читаешь, а словно подглядываешь в замочную скважину, по обрывкам фраз и лиц собираешь полную картину, и в конце уже любишь всех персонажей, как своих родных, даже если позабываешь и поперепутаешь имена.

Бывают такие книги, миры которых захватывают тебя полностью, и ты с сожалением возвращаешься к реальности. В случае с книгой Шона Байтелла это чувство двоякое: с одной стороны, лишаться этого остроумного, немного циничного, но всё же доброго текста, очень не хочется, с другой стороны, душу греет осознание того, что дневник - не выдумка, а реальные записки реального хозяина реально существующего магазина. Значит, у прочитавшего эту книгу, есть возможность рано или поздно оказаться в этом мире по-настоящему. Настоящие любители живой книги - те, что поддерживают местные независимые магазины, участвуют и волонтёрят на фестивалях (а не те, кто ходит в футболках с лозунгами "Книга - друг человека" и торгуются с букинистом за скидку или вообще не покупают ничего) полюбят эту книгу всей душой и захотят остаться в ней жить. Что до хозяев независимых книжных, особенно в России, те будут одновременно и рады и огорчены тому, что их собственные проблемы переводимы на один язык по всему миру. Но если нас много, вместе мы выживем.

Вежливая улыбка вместо объяснений, пожатие плеч как принятие невысказанных условий, недомолвки, недоговоры, полуясность, недолюбовь. Барнс - уникальный гид по человеческим чувствам и мотивам, их изменении во времени. В который раз он берётся за тему подведения итогов жизни, и в основу выводит историю любви - единственную уникальную историю каждого человека. С вежливой точностью нейрохирурга раскрывает ткань самого интимного переживания в жизни одной конкретной пары. Он обобщает, ни много, ни мало, весь человеческий опыт любви, но делает это не категорично, а постановкой серии вопросов, универсальные ответы на которые найти невозможно. У каждого - своя история, и каждый в этой истории одинок.

Я бы не назвала эту книгу лёгкой для восприятия, популяризирующей науку. Местами её непросто читать из-за слишком плотного насыщения текста сугубо профессиональными терминами. На самом деле это полная автобиография, с уклоном автора на на страсть к науке. При этом Кандель пишет не только о себе, он даёт краткое историческое введение в каждую отдельную гипотезу, представляет каждого человека, с которым работал лично, даёт эмоциональную оценку своей работе. Из книги можно почерпнуть историю развития науки о памяти, но подробных ответов на это вы здесь не найдёте (а существуют ли они вообще?) Зато получите полный экскурс в историю науки нейропсихологии.

Пока читала, всё пыталась понять, что же меня заставляет не бросать эту книгу. Исходное событие с самоубийством несчастной богачки показалось мне надуманным, как и вся чехарда перемены времён и мест, вставленных как будто чтобы мы не забыли, что у нас тут глобализация и "проблемы белых людей", диалоги, а главное - монологи - порой отдают сериальными клише. Но по мере развития и ускорения действия, всё это уже не так бросалось в глаза. Техническая подоплёка с приложением "Совершенство" оказалась хорошей метафорой бегства за технологиями, но всё же этого недостаточно для хорошей истории. Держала героиня, Хоуп - её воля, желание жить и любить, бесконечная круговерть её личной трагедии и невозможности предотвратить другие, те, за которые она считает себя ответственной. Я ужасно радуюсь, когда вижу в современной литературе таких женщин, которых, при всей их трагичности, хочется взять новой ролевой моделью.

Писательский талант Янагихары состоит в том, что она умеет глубоко проникнуть в суть "другого" и изложить её понятным языком, так, что становятся понятны мотивы поступков и сами поступки, даже если ты своим разумом и сердцем не можешь их принять.

Каждое утро мы выходим из дома на работу, привычными маршрутами, глядим за окно автобуса или машины, и думаем - скука смертная. Александра Горовиц уверена, что это не так. В своей книге она предлагает посмотреть на обыденный мир как на скопление галактик, которые мы не замечаем на бегу по своим жутко важным делам. Исследовательница предлагает несколько простых и разносторонних подходов к расширению своего восприятия - ради этого она прогулялась по обычным кварталам с ребёнком, собаками, энтомологом, слепой женщиной и многими другими людьми - и подробно записала всё, что наблюдала сама, и что наблюдали они. Книга, написанная простым языком, с краткими научными вставками (в основном, об особенностях когнитивного поведения) станет приятным открытием "третьего глаза". Дорога из дома до работы уже не покажется скучной, если сохранить в себе способность радоваться, удивляться, и наблюдать!

Это удивительно-вещественное чтение. Опираясь на документы, утраченные или сохранившиеся вещи, предметы искусства, описания мест, Степановой удалось зафиксировать движение мысли интеллектуала, всей ветви размышлений и ассоциаций, которые проделываешь в путешествии в себя. При этом - попытка рассказать о том, чего не можешь знать наверняка, но при этом не хочешь придумывать. Хорошо, что появилась такая русская книга, может быть, после такого текста, писатели оставят бесполезную "ностальгию", вылезут из прошлого, и начнут работать с настоящим.

Это, вне сомнения важная и полезная, да ещё и простым языком написанная работа, позволяющая взглянуть изнутри на жизнь человека с маниакально-депрессивным расстройством. Но если взглянуть в корень, то, как автор выразилась сама, это книга о любви. О том, как её поддерживали и понимали, как её любили и как любила она. Сомневаюсь, что в обществе, подобном нашему, где любая болезнь стигматизируется, человек с МДП может быть счастлив в принципе. Поэтому не нахожу эту книгу применимой за пределами "поля исследования" автора.

Это книга о том, что всё проходит, и всё остаётся, что жизнь движется по совершенно непредсказуемым траекториям и разносит людей по всему миру, но также и сводит. Удивительное чтение, больное и точное, полное ощущение автобиографичности и того, что это случилось с тобой лично.

Интересное исследование, поднимающее проблемы, которые традиционно замалчиваются. Многое стало ясно, особенно учитывая разницу в поколенческом дискурсе. В названии "дорогие дети" эмоциональный капитал учитывается наравне с капиталом фактическим. Очень важное начало дискуссии о выборе современной женщины.

Одна из самых полезных для меня книг за прошлый год.

Если бы можно было написать книгу обо всём и сразу, то Баскар, по-моему, попытался сделать именно это, и сделал почти успешно. Классификации и организации подверглись все сферы общества, в некоторых местах можно было бы убрать повторения, но в целом это очень полезное чтение для всех, кто хочет понимать, что происходит в новом мире с его обилием всего, и что с этим всем делать. Более того, в процессе чтения, вы поймёте, что уже применяете кураторские методы, а эта книга поможет вам применять их ещё более эффективно.

Must read для издателей, редакторов и продвинутых читателей. Специалистам издательства Эксмо рекомендуется выучить отрывок про обложку книги наизусть! Самый актуальный текст об искусстве издателя, в котором не оставлена ни одна проблема, будь то авторские права, общение с авторами или распространение произведений в сети интернет. Притом, что автор говорит лишь о собственном опыте, он оказывается универсальным. А ещё это замечательное и увлекательное, умное чтение.

Главной особенностью творчества Элены Ферранте остаётся умение рассказывать о простой жизни простым языком, при этом не впадая в занудство или морализаторство. У неё нет пресловутого "маленького человека" или героев-вершителей - как в жизни, у каждого персонажа есть свои взлёты и падения. Нет однозначно отрицательных и однозначно положительных героев: они все, не оставленные автором, проходят свои пути, в одном абзаце умудряясь продумать четыре противоположные мысли. Интересно наблюдать взросление Элены, то, как она не скрывает свои "тёмные стороны" - показное кокетство, временами даже ханжество, и тщеславие,стремление нравиться окружающим и "правильно себя преподносить" но в то же время, своё желание быть счастливой, жить как хочется, а не так, как приказывает самодисциплина и чего ждёт от неё среда. Все те чувства, в которых мы стыдимся признаться, но так или иначе, испытываем их. Вот то самое "как в жизни", что делает всю прозу Ферранте таким живым и настоящим. Даже учитывая все мрачные моменты третьей книги, я не согласна с рецензентом, назвавшей её "духовно беспросветной". Наоборот, главная мысль повествования, на мой взгляд, в том, что универсального ответа на то, как прожить свою жизнь не существует. Текст сплетён из мелочей и правды быта, правды взросления, даже исторической правды, и какой-то удивительной магии, настоящего авторского таланта.