Вела

— Червь, поднимающий голову из норы, либо прав, либо мертв.

— Хорошо, что я не червь

Какое там умирающее солнце — в этой женщине достаточно холода, чтобы замерзла вся система.

Перед ней лежали две дороги. Первая —‌ скорбь: тоска, что никогда не уйдет, потому что дом не покидает человека. Вторая дорога хорошая —‌ жизнь. Это означало вовсе отказаться от идеи дома как социального конструкта, придуманного, чтобы приковывать людей к местам и традициям даже тогда, когда от этого уже нет толка.

Расслабленное вымирание: любые неудобства можно спихнуть в другое место или на другое поколение.

Асала с легкостью, выработанной за годы практики, убрала винтовку в чехол, включила обратно слух и направилась к наружной лестнице.

планеты полны случайных жертв, которые могут только глядеть в аккуратно выстроенное окошко на чужие игры.

Внешние ненавидели Внутренних и наоборот, но ненавидели они тех немногих, кого видели каждый день. Говорящие головы политиков в новостях. Головы с коронами. Ни одна сторона не задумывалась о таких местах, как то, где она стоит сейчас, — одинаковых, повсюду. Этих людей не волнует ни война, ни политика. Их волнуют урожай, инструменты, одежда. Их волнует, что приготовить на ужин и когда можно пустить детей поиграть. И для таких людей солнечная система и есть дом. Вот о ком на самом деле говорят, когда рассуждают, кого спасти, а кого — забыть.

Асала спустила курок.

Словами не передать, как я рады поработать

«Пусть сердце копит лед годов, чтобы при встрече нашей растопить».