Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Европейское дворянство и эволюция его идеала воспитания

во второй половине XVIII века более 80% всех дворян в России владели не более чем сотней душ. Около 15% помещиков владели от 101 до 500 крепостных, и 3% всех дворян владели более 500 крепостных34. Материальный уровень мелкопоместного дворянства не позволял ему мечтать об образе жизни высшего и среднего дворянства, включая воспитание детей, которое те могли себе позволить, — не только заграничные путешествия и домашних учителей, но даже частные школы или пансионы. Для низшего слоя дворянства единственной реальной возможностью получить качественное образование были государственные дворянские школы, подобные Сухопутному шляхетному кадетскому корпусу, которые во многом для этой цели и создавались. Конечно, многие бедные дворяне получали какое-то образование через неформальные каналы — с помощью родствеников, сослуживцев и подчиненных отца и т. д., однако об этих каналах мы знаем мало. Существовала и сеть простейших школ — цифирных, адмиралтейских, гарнизонных, — которыми пользовались в том числе и беднейшие дворяне. Ясно, однако, что этот обширнейший слой дворян не имел собственных средств на хорошее образование. Хотя, как показывают новейшие исследования, грамотность (умение читать и писать по-русски) уже в 1720–1730‐х годах была нормой, а не исключением в среде российского дворянства35, в подавляющем числе случаев домашнее образование дальше этой элементарной грамотности не шло36. Таким образом, если, следуя за М. Раевым, говорить о дворянском воспитании как об одной из причин «отчуждения» этой социальной группы, очевидно, что речь может идти лишь о верхушке дворянского сословия, хотя, конечно, эта группа имела огромный вес в жизни страны. Тем не менее даже если ограничиться высшим и средним дворянством, тезис об оторванности дворянства от своего народа и от русской действительности является, по мнению Конфино, недоказанной и труднодоказуемой гипотезой. Дихотомистский подход, предполагающий, что невозможно сочетать воспитание по западному образцу с любовью к отечеству, страдает анахронизмом, поскольку переносит на людей XVIII века представления более позднего времени, сформировавшиеся под влиянием национальной матрицы37. Можно предположить, что для русских дворян XVIII века не существовало таких четких бинарных оппозиций. Как показывает анализ языкового поведения некоторых русских дворян38, они могли обладать гибридной культурой, позволявшей им актуализировать ту или иную сторону их идентичности в той или иной ситуации — активно использовать иностранные наречия и любить родной язык. М. Ламарш-Маррезе, опираясь на материал переписки и документы дворянских архивов, в одной из своих статей39 также поставила под сомнение представления об оторванности российского дворянства от своей культуры, разорванности его сознания и существовании у дворянина внутреннего психологического конфликта, о чем писал Ю. М. Лотман. В публикуемых здесь исследованиях вопросы исторической психологии дворянства отходят на второй план, а главное внимание авторов, в соответствии с названием сборника, обращено на проблему создания у дворянства специфического идеала воспитания как непременного элемента корпоративной идентичности, способствовавшего превращению этой социальной группы в полноценное сословие.

для дворянства воспитание становится одним из главных средств показать свое культурное отличие (distinction, disctinctiveness). Это сыграло большую роль в воспроизводстве идентичности дворянина на протяжении нескольких веков